Правильные слова

Улыбку номер пять Антон отрепетировал еще в лифте, перед большим зеркалом. Клиентка была шумной, энергичной, нагловатой, поэтому действовать нужно было от обратного: подпустить чуть смущения, капельку наивности, и непременно прикрыть рот ладонью, усилив эффект застенчивости. Антон так и застыл с этой улыбкой, прижав к груди кейс с каталогом продукции. Лифт остановился на последнем этаже, Антон шагнул на лестничную клетку и немедленно пожалел об этом. Хозяйка роскошной квартиры-пентхауса, занимавшей целый этаж, в буквальном смысле спускала с лестницы его менее удачливого коллегу.

– Щенок! – звонкий, моложавый голос женщины совершенно не вязался с грузным телосложением. Таких с раннего возраста называют тетками. Капитолина Ивановна Барякина была женщиной крупной, словно сошедшей с картин Кустодиева, с воинственно торчащей огромной грудью, сильными мужскими руками, которыми она ловко ухватила за шиворот маленького, невзрачного торгового агента.

– Я тебе покажу копипастер! Насканировался, паразит? – она встряхнула агента, как нашкодившего котенка, и он едва не выскользнул из куртки. – Ты кого пытался обдурить? У меня весь дом и вся дача завалены никому не нужным дорогущим барахлом, которое у вас там годами на складах пылилось! Но я молчала! Черт с вами, с гадами, думала я! Раздам бедным, им всегда все нужно. А ты думал, если я молчу, значит, дура неумытая, клуша деревенская, ничего не понимаю? Копипастером меня сканировал! Ненавижу, когда меня пытаются на мякине провести! Да я этот чертов девайс первой купила, когда ты еще о нем и не слышал!

«Вот здесь, тетя, я тебе верю»,– подумал Антон.

Хорошему торговому агенту совершенно невозможно обойтись без своего человека в банке. Знакомая служащая Лера исправно сливала Антону информацию о покупках через кредитные карточки, делая особый упор на тех клиентах, которые активно пользовались услугами торговых агентов, телеканалами покупок и многочисленными каталогами.

Кредитная карточка Капитолины Ивановны работала, как раб на галерах. Хозяйка неограниченного кредита без устали скупала все новинки рынка. Спектр был широк: от гаджетов последних моделей до пуховых подушек и расписных сервизов. Юркие посыльные без устали доставляли, распаковывали, собирали и тестировали.

Капитолина Ивановна была золотой мечтой продавцов и маркетологов. Ее бывший муж Барякин был юрким деревенским мужичком, который начинал свой бизнес, продавая по селам удобрения. Следуя мудрым советам Капитолины Ивановны, которую природа одарила чутьем на деньги,

Он, оказавшись в нужном месте в нужное время, подсуетился, выгодно вложил сбитый на удобрениях капиталец, и в результате стал олигархом. Бывшие односельчане ловко прилепили ему прозвище: «говенный король», намекая на те самые удобрения, с которых он начинал. Но деньги, как известно, не пахнут. Барякин переехал в Москву, и вместе с машиной и домом прибрел заодно новых длинноногих спутниц жизни. Капитолину Ивановну Барякин не бросил, памятуя, как вместе тянули на одну нищенскую зарплату. Он назначил ей щедрое содержание, купил роскошную квартиру в престижном районе Москвы. И Капитолина Ивановна, женщина не старая, но очень одинокая, принялась изливать нерастраченное женское тепло, скупая все подряд.

Незадачливый торговый агент скатился по лестнице, судорожно цепляясь за перила. Коричневый кейс полетел следом. Капитолина Ивановна обратила, наконец, внимание на Антона.

- А ты кто такой? – грозно спросила Барякина, возвышаясь над не маленьким Антоном, как минимум на полторы головы.

– У меня для вас есть потрясающее предложение! – Антон сменил улыбку номер пять на улыбку номер один: широкую и бесхитростную.

– Покажи затылок! – с угрозой произнесла Барякина.

– Пожалуйста! – Антон спокойно повернулся спиной, снял шапку, демонстрируя пустой слот на затылке. Волноваться было не о чем.

«Как все-таки вовремя я сменил провайдера!» – подумал он.

Увидев пустой слот, Барякина немедленно сменила гнев на милость:

– Заходи! Горячим тебя напою, так и быть! На улице холод собачий, а ты небось по морозу да пешком. Знаю я вашего брата: волка ноги кормят, на транспорте экономите, где бегом, где ползком. Ресницы вон и те заиндевели. Но покупать ничего не буду, так и знай! Отогреешься, и катись на все четыре стороны.

Антон прошел в роскошную квартиру.

– Что пить будешь?

«Чай», – шепнул электронный голос в скрытом наушнике.

– Чай, если можно, – послушно произнес Антон, хотя ему хотелось кофе.

Барякина ушла на кухню. Он быстро прошелся по гостиной, давая возможность наносканам просканировать квартиру. Видеокамеры, напыленные на сетчатку, тщательно снимали обстановку, не упуская ни одну деталь, и посылали изображение на центральный компьютер провайдера. Компьютер обрабатывал запрос в течении нескольких долей секунды, сопоставлял личность клиентки, находил в сети ее сообщения, аккаунты в блогах, любые электронные следы, оценивал вкусы, пристрастия, наиболее часто употребимые речевые конструкции, и возвращался назад, принося Антону необходимую информацию.

Система была совершенно новой и проходила бета-тестинг. Антону стоило немалых трудов попасть в группу тестировщиков. Это давало ему фору. Можно было заработать неплохие деньги, пока никто еще не разобрался, что к чему. Хватило бы и на операцию матери, и учебу младшей сестренки, и на свой отпуск. Антона не тянуло в теплые края. Ему хотелось домой, в тихий маленький городок, подальше от шумной Москвы. Закрыться в мастерской и писать полгода, не выходя. Антон был художником. Жестокая профессия, в которой ты или Кандинский, или никто. Но чтобы стать Кандинским, кроме таланта, нужны деньги. Талант у Антона был, а вот писать ему приходилось больше ручкой на бумаге, чем красками на холсте.

«Досье на клиентку готово», – прошелестел в ухе безликий электронный голос.

«К приему информации готов», – мысленно произнес Антон.

Барякина вернулась с подносом, уставленным аляповатыми чашками и вазочками с печеньем.

«Теперь главное не переиграть. Она тетка умная», – подумал Антон.

Он грустно посмотрел на антикварный буфет, полки которого ломились от стариной посуды, потер переносицу, отвернулся.

– Эй, ты чего? Заболел никак? – Капитолина Ивановна села на диван рядом с ним.

– Извините меня, – прошептал Антон, – я сейчас... я...

Барякина проследила за взглядом Антона.

– Это ты из-за посуды моей так разволновался? Понимаю, посуда у меня знатная. Хорошей невесте без приданного никак нельзя, – она колыхнула необъятной грудью, засмеявшись, – мужика вот только приличного никак не найти, чтобы, значит, к приданому подходил. У вас там в каталоге женихи случайно не завалялись?

- Самовар, - прошептал Антон.

«Не переигрывай», - строго напомнил он самому себе.

- У моей бабушки в деревне был такой же, - продолжил он тихо.

«Я тогда совсем маленьким был, ничего почти не помню, только бабушкины руки...» – старательно нашептывал электронный голос в ухе Антона, цитируя очередную исповедь анонимного блоггера из набора текстов на сайтах, которые Капитолина Ивановна посещала чаще всего.

...– бабушкины руки, которые чай из самовара наливали, – послушно повторял за голосом Антон, отродясь не бывавший в настоящий деревне. Самовар он тоже впервые видел вблизи. За первой чашкой чая последовала вторая, третья. Барякина засыпала его вопросами, а потом заинтересовалась каталогом товаров, которые он продавал.

Когда Антон вышел из ее квартиры, держа в руках кулечек с конфетами и печеньем на дорожку, его электронный счет в банке пополнился на значительную сумму.

– Ты забегай с новинками, – подмигнула Капитолина Ивановна, – а то и просто на чаек.

– Спасибо! Обязательно!

На улице Антон вдохнул морозный воздух, набрал в ладонь снега и обтер лицо. На душе было гадко и противно. Барякина, в сущности, была неплохой женщиной, хоть и шумной. А он, Антон, ее обманул.

В кармане зазвонил мобильник.

– Ну, ты даешь! – уважительно сказала Лера, – я сейчас видела поступление комиссионных на твой счет. Раскрутил ты эту тетку по полной. С тебя подарок.

– Угу, – пробурчал Антон, – ты там сама сними свой процент, и моим половину переведи.

Лицо горело от снега, но легче не становилось. Он набрал маму.

- Антошенька, как ты?

- Мам, я вам денег сейчас еще перевел, проверь счет.

– Антошенька, ты ведь только позавчера переводил! Нам столько не нужно! Мы экономим, все на счету сохраняем. Только вот Дашеньке шубку купили новую, старая совсем расползлась. Даша! – закричала она, – брат звонит!

– Мам, я с врачом договорился насчет операции, через две недели приезжай в Москву, я тебя ждать буду. А Дашке скажи, чтобы за учебниками сидела, а не за мальчиками бегала. Деньги ей на учебу я уже отложил, математику пусть подтянет.

Антон положил трубку. На душе немного полегчало.

«Оправдание – лучший отбеливатель пятен подлости», – подумал он, доставая из кармана упаковку обезболивающего. В висках стучали кирками неутомимые гномы. Антон сжевал сразу две таблетки. Головная боль была основным минусом нового копипастера...

...Система «копипаст» появилась в тридцатых годах двадцать первого столетия. Один из заядлых блоггеров вовремя обратил внимание на то, что многие завсегдатаи интернета все чаще пользуются готовыми речевыми конструкциями. Это было удобно и быстро Можно выразить свое мнение по поводу происходящего, используя всего две строчки из меню: «копи» и «паст». Жизнь стала настолько стремительной, что у многих просто не хватало времени на то, чтобы самостоятельно сформулировать свои мысли, да и необходимость в этом отпала. Едва напишешь строчку, а ее уже кто-то написал до тебя, лучше, глубже и мудрее. Скопировал – вставил в блог, сайт, форум, твиттер. Блоггер Мудрый Эдд сообразил, что на этом можно заработать не только на хлеб с маслом для себя самого, но и на частный самолет и яхту для внуков. Восемнадцатилетний гений объединился с провайдерами сотовой связи и разработал копипастер – устройство, которое устанавливалось в специальный слот на затылке: в затылочной части сверлили отверстие, в него вставляли специальный слот, соединенный с мозговыми нейронами. На ухо устанавливалась гарнитура, оснащенная миникамерой и микрофоном. Дальше все происходило по следующей схеме: миникамера передавала изображение в слот, начиненный микроэлектроникой, которая послушно кодировала изображение и передавала его на центральный компьютер провайдера. Компьютер за несколько секунд оценивал личность собеседника, находил его аккаунты в сети, производил десятки тестов и сравнений, и выдавал информацию о привычках, вкусах, наиболее часто произносимых словах. Эту информацию компьютер копировал и передавал в наушник гарнитуры. Получалось, что владелец устройства копировал информацию из сети, и вставлял ее в разговор. Копи-паст. Зная слабости и предпочтения собеседника или клиента, можно было продать снег эскимосам и песок арабам.

Первыми изобретение оценили полицейские и военная разведка. К ним радостно присоединись врачи, психологи, журналисты. Когда подошла очередь студентов, домохозяек и торговых агентов, изобретение уже успело причинить больше вреда, чем пользы.

Мошенники и аферисты всех мастей едва не вызвали еще один финансовый кризис, продавая и покупая все подряд. И тогда были установлены жесткие правила использования копипастера. Он был категорически запрещен в учебных учреждениях и на деловых встречах. А на свиданиях девушки и кавалеры снимали гарнитуру и клали ее перед собой на стол, демонстрируя чистоту намерений.

Провайдеры терпели миллионные убытки. И тогда технические гении изобрели усовершенствованный копипастер, незаметный для окружающих. Микроэлектронику заменили наноэлектроникой, которая вживлялась прямо в нейроны мозга. Прием информации ускорялся, но главное, со стороны ничего не было заметно. Систему пока тестировали на добровольцах. Антон узнал о ней от своего друга, который занимался разработкой. И пока никто ничего не понял, надеялся сколотить на этом неплохой капитал...

..."Напоминание: встреча с Льдинкой через пятнадцать минут", – прошелестел электронный голос в ухе. Антон побежал в кафе «Модильяни». Он приходил сюда каждый день, ровно в два часа. Иногда даже не заходил внутрь, а смотрел на Льдинку через стеклянную витрину. Она его не замечала, поглощенная чтением.

Антон разузнал, что ее звали Мариной. Светлые волосы, серые, стального оттенка глаза, надменно изогнутые брови – она не подпускала к себе никого, поэтому Антон мысленно прозвал ее Льдинкой. Каждый день, в одно и то же время, она выходила из банка, расположенного через дорогу от кафе, и садилась в углу, открывая книгу. Настоящие бумажные книги стоили так дорого, что Антон понимал: девушка не из бедной семьи. Обложку она обычно оборачивала бумагой. Сначала Антон думал, что девушка бережет книги, что неудивительно, учитывая их стоимость. Но посидев несколько дней с чашкой кофе напротив нее, он понял: дело не в бережливости и аккуратности. Просто все мужчины, которые пытались завязать с ней знакомство, а таких было немало, использовали книгу, как предлог для начала разговора. Причем многие из них даже не снимали гарнитуру копипастера. Льдинка отвечала им только одним взглядом. Антон давно предполагал, что именно так Снежная Королева смотрела на Кая.

Сегодня ему повезло: все столики в кафе были заняты, свободным оставалось только одно место – возле Льдинки.

– Вы позволите? – спросил он девушку, – не хочу мешать, но свободных мест нет.

– Да, пожалуйста, – ответила она.

Антон заказал кофе, достал из кейса заранее купленное электронное устройство для чтения и положил его на стол. Такие устройства стали редкостью после изобретения копипастера, хотя и не такой, как бумажные книги. Льдинка мельком посмотрела на ухо Антона – гарнитуры там не было.

– Официант, – Антон нарочито повернулся спиной к девушке, демонстрируя пустой слот на затылке, – пожалуйста, апельсинового сока и еще кофе.

Нанокамеры, напыленные на сетчатку, передали снимок книжной страницы на компьютер провайдера.

«Роберт Бернс, шотландский поэт восемнадцатого столетия, стихотворение «Пробираясь до калитки»», – прошелестел электронный голос.

Антон прокрутил список книжных закладок, нашел нужную и якобы случайно нажал на клавишу «прочитать вслух»:

Если звал кого-то кто-то

Сквозь густую рожь

И кого-то обнял кто-то,

Что с него возьмешь?

– Простите, – смутился он. – Не хотел вам мешать.

– Вы читаете Бернса? – недоверчиво спросила девушка, в голосе хрустнул расколотый лед.

- Да, - спокойно ответил Антон, - это один их моих любимых поэтов.

- Если это трюк, то очень топорный и неловкий.

- Что вы имеете ввиду?

Девушка молча сняла бумагу с книги и показала обложку. «Роберт Бернс», - было написано золотом на черном фоне.

– Я бы назвал это совпадением, – улыбнулся Антон, – как видите, у меня нет копипастера. И я только что пришел, так что никак не мог видеть, что вы читаете.

Льдинка задумчиво рассматривала его несколько минут, потом улыбнулась. У нее оказалась замечательная, теплая улыбка.

– Я не верю в совпадения.

Они выпили несколько чашек кофе и мечта Антона сбылась: Льдинка дала ему номер телефона. Они договорились встретиться вечером. Ликующий Антон галантно подал ей пальто, и вдруг произошло непоправимое. Наружный микрофон копипастера – крошечная точка бежевого цвета, спрятанная за мочкой уха, сработал сам собой.

Разработчики очень гордились этой придумкой – наружным микрофоном. Если с владельцем что-то случалась: сердечный приступ или ДТП, копипастер сам дозванивался до скорой помощи и милиции, и вызывал помощь.

Из Антона, как из радиоприемника, послышался шелестящий электронный голос:

– Каталог товаров, номинация пять, клиентка Барякина. Напоминание: через пятнадцать минут встреча с Льдинкой, кафе «Модильяни».

Дальше голос принялся выдавать какую-то чушь: цифры, бессвязные звуки. Антон почувствовал жуткую головную боль, во рту пересохло, к горлу подкатил ком, перед глазами поплыли цветные пятна, и он потерял сознание.

***

Антон пришел в себя в больнице. У кровати сидел на стуле незнакомый мужчина.

– Я – представитель вашего провайдера, – представился мужчина, – мы очень сожалеем о случившемся. Система дала сбой из-за вируса.

– Вы не предупреждали, что такое может случиться, – перебил его Антон.

– Мы предупреждали, – мужчина торопливо заговорил, словно привык, что его все время перебивают, – и вы даже подписывали, что в случае вируса у вас не будет претензий. Это было написано внизу маленькими буковками, но мы, конечно, все оплатим: лечение, больницу, витамины.

– Вон! – устало произнес Антон.

Повторять дважды не потребовалось. Мужчина выбежал из палаты, пискнув на прощание, что вернется завтра с необходимыми документами.

– А я говорю, что все равно пройду! – раздался в коридоре зычный голос Барякиной. Антон застонал, закрыв лицо подушкой.

– Туда нельзя, – маленькая хрупкая медсестра самоотверженно попыталась загородить дорогу мощной Капитолине Ивановне.– Ему нельзя волноваться!

– А никто и не будет волноваться, – Капитолина Ивановна протиснулась в палату, сминая медсестру, – я его тихо придушу без всякого волнения! Ты смотри: он уже и подушечку на лицо натянул, подготовился, значит!

Антон сбросил подушку на пол, и молча посмотрел на Барякину. Ему было все равно.

- Я вам все верну, - равнодушно сказал он.

- Ага, сейчас только золотую рыбку поймаешь, и вернешь.

- Я верну, - прошептал Антон, закрывая глаза.

Такого Барякина не ожидала. Она жаждала скандала, предвкушая, как агент будет юлить, краснеть и бледнеть, а может быть, и спорить. Капитолина Ивановна примчалась в больницу на тачанке, с шашкой наголо, в предвкушении хорошей драки с ушлым противником, но тот почему-то не принял вызов. Похоже, ему было все равно.

– А чего он такой отмороженный? – спросила она у медсестры громогласным шепотом, который слышно было даже в коридоре.

– Его какая-то девушка привезла к нам, осталась узнать диагноз, а он как в себя пришел, так сразу извиняться начал. Она на него разозлилась, накричала и уехала, – шепнула медсестра. – Примите лекарство, пожалуйста, – она протянула Антону таблетки.

– Не хочу, – Антон отвернулся к стене.

– Так, – протянула Барякина, беря стул, и садясь рядом с кроватью, – я тебя придушить хотела за все то барахло, что ты мне продал. Посыльные как начали это все свозить – так хоть плачь, хоть караул кричи. А ты сам тут помираешь, без меня. Глаз пустой, как у покойника, прости господи! Что случилось?

– Какая вам разница?

– Ты мне не хами! – рявкнула Барякина, – спрашиваю – отвечай! И таблетки прими, а то прямо в горло вложу! На, запей, – она протянула Антону стакан воды.

Антон послушно выпил таблетки.

– Слышь, сынок, – Барякина придвинулась к нему поближе, – если ты так из-за денег убиваешься, то наплюй. Я же не из-за денег тебя душить хотела, а из принципа. Потому что не люблю, когда меня дурят.

– Не из-за денег.

– Из-за девушки?

– Да. Она меня никогда не простит.

– А ты мне расскажи, что да как! Может, я чего присоветую?

...Сумерки тихими птицами залетели в палату, а Антон все говорил. Капитолина Ивановна оказалась замечательной слушательницей. Она охала, смелась, иногда всхлипывала. А потом неожиданно легко для мощного телосложения вскочила со стула и взволнованно заходила по палате.

- Обмельчал нынешний мужик! – возмущенно выкрикнула она, – вы скоро без девайсов с гаджетами штаны не снимите! Ничего-то вы про нас, про женщин не понимаете! Для нас самое главное – не машины, не шмотки и кабаки дорогущие! Для нас самое главное – найти правильные слова. Такие, чтобы от сердца шли! А вы, мужики, – она гневно ткнула пальцем в медбрата, не вовремя заглянувшего в палату, – накрутили копипастеров, намудрили с электроникой, до космоса скоро доберетесь, а верного, доброго слова сказать не можете.

Барякина достала из сумочки мобильник, протянула Антону.

– Звони ей!

– Я не могу, – испуганно выдохнул он, – она меня слушать не станет. И вообще, что я ей скажу?

- То же, что и мне сейчас рассказал. Честно и без вранья с хитрецой.

Антон набрал номер. Сердце ухнуло куда-то в пятки.

«Самое главное – это подобрать правильные слова» - подумал он.